Васильева А. (3 к.) Тверская губерния на страницах журналов 1830-60-х гг.

Не часто на страницах журналов середины 19 века можно увидеть упоминания о Твери. Но в исторических справках можно отыскать информацию о регионе. Например, в журнале «Библиотека для чтения» в 1849 году^[1] Тверской губернии была посвящена целая статья «Записки о России», где подробно описывается географическое положение, судоходство, транспорт, население с опорой на исторические сведения.

Тверской край являлся важным торговым центром. Его процветание, прежде всего, связано с положением между двумя городами: Москвой и Петербургом, о чем упоминается в статье. Нужно заметить, что с первых строк дается характеристика Тверской губернии как местности, которая заняла «счастливое» положение: «При взгляде на карту России, Тверская губерния бросается в глаза по своему счастливому географическому положению. Природа, почти лишив эту губернию естественных богатств, щедро наградила всеми условиями для самой разнообразной деятельности». Акцентируется внимание на том, что «такое местоположение губернии сделало ее жителей посредниками между Востоком и Западом», а также «указало им поприще для деятельности – передавать богатства одного края другому, и если достаточно рук – обрабатывать сырые произведения Востока для передачи их Западу, и наоборот».  Следует отметить, что в Тверском крае, по мнению автора, расцветает только одна сторона промышленности – «транзитная торговля», а вот «мануфактурная деятельность» требует доработки. Связано это с тем, что заводы и фабрики недостаточно развиты, все силы брошены на судоходство.

Говоря о выгодном географическом расположении Тверской губернии, стоит остановиться на развитии промышленности и сельского хозяйства. В 1849 году^[2] в разделе «Промышленность и сельское хозяйство» освещается состояние сельского хозяйства, огородничества, садоводства, луговодства. «В кругу разнородных отраслей сельского хозяйства, земледелие, или хлебопашество, занимает первое место. На него обращено главное внимание и деятельность жителей, несмотря на то, что почва земли неблагодарная и далеко не вознаграждает потовые труды поселян». Нужно отметить тот факт, что «в Тверской губернии почва земли вообще трудна для обработки, неудобна для земледелия и весьма малоплодородна. Господствующий грунт глинисто-песчаный: почти чисто песчаный находится по берегам Волги, по течению Тверцы и в некоторых местах Мологи. Глинистый грунт в особенности заметен в Кашинском и частью в Бежецком уездах. Иловатый вообще в местах низких, преимущественно в Осташковском и Вышневолоцком. По течению некоторых рек, как-то: Большой и Малой Коши, Молодого Туда и местами по Медведице, поверхность земли усеяна мелким булыжным камнем, который, однако, не препятствует произрастанию, и даже до некоторой степени приносит пользу, удерживая в сухие лета в земле сырость. Естественного чернозема почти нигде нет, а местами есть серая земля, которая считается самою хлебородною. Из этого общего описания грунта земли оказывается, что почти нигде нельзя надеяться на успешное земледелие без обильного удобрения полей». Безусловно, удобное географическое положение выгодно для транзитной торговли, что является в некотором роде средством процветания города, но для земледелия данное положение весьма не выигрышно. Урожайность зерновых из-за оскудения почв резко снизилась.

Также климат, преобладающий в Тверском регионе, играет не последнюю роль в развитии земледелия: «Кроме почвы, самый климат губернии не благоприятствует земледелию» – весны холодные, воздух сырой, частые дожди, что влияет на злаковые культуры: «…губительны для яровых всходов и для озими», летом же наблюдается засуха или дожди, что также влияет на урожай. В отношении климата Тверская губерния заняла позицию «климатических качелей», которые препятствуют сбору богатого урожая. Жителям губернии приходится вкладывать огромные усилия для развития сельского хозяйства.

Это сказывается и на другие области сельского хозяйства, например, огородничество: «Огородничество в Тверской губернии, встречая весьма значительные препятствия со стороны климата и скудной производительной почвы, заключено в весьма тесных пределах».

Садоводство, как отрасль сельского хозяйства, «не существует в большой части губернии». Но у большинства помещиков заведены собственные сады и оранжереи, «смотря по состоянию каждого».

Что касается луговодства, то здесь ситуация затруднительная. Губерния не имеет возможности производить и закупать достаточное количество сена для скота, что напрямую влияет на земледелие в целом.: «В случае позднего наступления весны, скот, до появления травы, приходит во многих местах в совершенное истощение от недостатка корма, и помещики бывают вынуждены уменьшать число голов скота продажею его за ничтожную цену». На этом факте делается вывод о скотоводстве в губернии как об отрасли, у которой нет развития: «По недостатку лугов, скотоводство в тверской губернии не может достигнуть значительного развития».

Стоит отметить, что в Тверской губернии развивается судостроение как отрасль промышленности. Это связано, прежде всего, с тем, что сама местность очень лесистая, значит, имеется возможность продажи леса в другие города и возможность для постройки судов разных размеров. Но не только судостроение интересует губернию. В некоторых уездах можно найти мастеров по изготовлению деревянной посуды, кадушек, корыт лукошек, тачек, ведер, берд^[3] – все эти изделия идут на продажу в другие города. Наряду с этим в губернии достигли большого развития изделия из металла и кожи. Такие промыслы помогали крестьянам в середине столетия обеспечивать свое существование. Данная продукция пользовалась спросом не только внутри губернии, но и в Москве, Петербурге и даже за границей.

Во второй статье «Промышленность Великороссийских губерний»^[4] идет речь о мануфактурной деятельности Тверской губернии, что также немаловажно для построения образа местности. До середины 19 века в Твери не было крупных промышленных производств: «Здесь в 1808 году была только 31 фабрика». Только с 1830-х — 1850-х годов начался активный рост мануфактуры. Причинами слабого ее развития названы следующие факторы: во-первых, все капиталы сосредоточены в руках купцов, которые в свою очередь используют их только в торговле, во-вторых, население не владеет достаточными специальными техническими знаниями, в-третьих, высокая оплата наемного труда рабочим. Самыми распространёнными среди производств были солодовые, кожевенные, крупяные, винокуренные и лесопильные. Первая бумагопрядильная фабрика в Тверской губернии в 1839 году была открыта братьями Савиными из Осташкова. Сырьё для нее завозили из Ост-Индии, Египта и Америки, а готовую продукцию отправляли на ткацкие производства Москвы. На основе материала статьи, можно сделать вывод, что Тверская губерния не являлась единственным главным пунктом торговли и промышленности в губернии: «Каждый город служит центральным пунктом для торговли своего уезда». 

Все вышесказанное о Тверской губернии только подтверждает факт выгодного положения между двумя столицами. Это способствует процветанию города и региона. Но по естественным причинам Тверь не может называться «главнейшим в торговом отношении» городом.

Другим аспектом сельского хозяйства, привлекающим внимание столичных журналистов, становятся тверские имения столичных дворян. Так, статья Матвеевского о сенокосах^[5] дает достаточно информации для понимания образа дворянина: мелочного, меркантильного, расчетливого человека. «Вот этот то Ермолай Иванович, тип наших помещиков-хозяев, у которого лицо ясно и весело только в те годы, когда не нужно покупать хлеба на продовольствие крестьян, теперь, с довольной физиономией, с улыбкою на губах, облеченный в халат, сидит, рассчитывает все свои будущие сокровища от распродажи хлеба и сена», – такого человека волнует только собственное благосостояние, он даже «готов сделать еще какой-нибудь коммерческий оборот, чтобы побольше уплатить долгу в Опекунский Совет, да сберечь на зиму запасец в пользу благого намерения и пожить попривольнее в Петербурге и не лишиться абонемента на итальянские оперы». С незаинтересованностью в развитии сельского хозяйства связан и другой факт – ограниченность и косность, а также нежелание знакомиться с нововведениями, что дало бы хорошее процветание хозяйству. Матвеевский упоминает: «С абашевскими косами они не знакомы, потому что нововведения не в моде в вотчинах Ермолая Ивановича, которыми распоряжаются старосты: земледельческих книг там не читают, а управляющему в тверской какая надобность заводить грамоты, книги, открытия, во вверенное ему имение! Он тридцать лет служил беспорочно, без чтения, и управлял домом без книг!» Халатность и нежелание применять новые технологии приводит к неурожайному году, но старосты благополучно списывают все свои огрехи на погоду: «Господь Бог, хоть и дал на хлеб родку, да не дал погодку, а затем и умолот не взгож». «Самоучки-управляющие» ввели запрет на использование новых методов поднятия урожая и вредят процветанию хозяйства не только в силу незаинтересованности, но из-за ограниченности: «Окончательный результат урожаев, кроме ухода за растениями, главнейшее зависит от хорошего, искусного и своевременного снятия хлебов и трав с корня, то есть, косьбы и жатвы, и от надлежащей просушки и укладки».

Данная статья дает возможность проследить образ и дворянина, и губернии в целом. Относительно сенокоса в усадьбе, можно сделать вывод о приверженности крестьян к традициям: «Придерживаются они безотчетного обычая начинать косьбу не ранее Петрова дня, не вникая нисколько в рост трав и в состояние погоды». Нерациональность и нецелесообразность выступает здесь в главной роли, так как придерживаться обычаев без каких-либо оснований равно неудачам в урожае.

Местные дворяне наложили вето на образование в области сельского хозяйства в губернии, поэтому традиции являются здесь основополагающими. Но Н. Матвеевский предлагает рациональное использование лугов: «Словом, чтобы иметь надежный сенокос, следует началом косьбы соображать с состоянием погоды и ростом трав, а с местными обычаями, и лучшая для этого пора – когда травы начинают цвести, а не созревать».

Впервые в 70-ом томе «Библиотеки для чтения»^[6] была опубликована комедия Квитко-Основьяненко «Вояжеры». В ней нет упоминаний о конкретном населенном пункте, но сам портрет провинции основан на сходных принципах закрытости. Александра Ивановна, по приезде в деревню, выражает полное разочарование местным колоритом: «Несносная дорога! Меня ужас закачало! (Снимает шляпку с вуалью и подходит к зеркалу) Ах, на что я похожа! Бледна как смерть! Это же еще только другой день вояжу… да еще и по проселочным дорогам… И этот воздух гадкий, деревенский, мужицкий… сев в дилижанс и идучи по шоссе, я, кончено, буду покойнее… а переехать границу? Радость! Восторг! Вздохну европейским воздухом». (д. 1, яв. 1) На протяжении всего действия герои произносят реплики, где отчетливо прослеживается тяга ко всему иностранному. Например, Назар Петрович, который путешествует по миру, чтобы попробовать все кухни мира, «сердится даже за то, что в печке огонь горит по-русски, а не по-иностранному» (д.1,яв.5), и также в одном из разговоров подмечает: «Там, брат, не Россия! Разлакомишься» (д.1,яв.7). Алексис, путешествуя по всему свету, говорит: «И если я и ты, которых я знаю, возвратимся когда-нибудь в ваше Россию, то мы ее обязательно преобразуем совершенно. <…> Ах, сколько убито времени без пользы для меня и других! Здесь, в России, еще и до сих пор не образовался класс гризеток. Их здесь нет вовсе. Вон, вон отсюда!» (д.1,яв.8). А Лаврентий Иванович – охотник за древними ценностями, не находит в России ничего важного: Не находя у нас ничего занимательного, я пустился вояжировать, чтобы удовлетворить страсть свою. И как буду в Риме, в Неаполе, в Помпее, приобрету много отличного, изящного, то и привезу к вам. Изумлю наше отечество, открою глаза русским, очищу вкус их, дам понятие об изящном, сделаю себя известным…» (д.1,яв.6)

Стремление к заграничному, новому, неизведанному прослеживается на протяжении всей комедии. Но Афонька в эпилоге говорит: «Не хочу подражать господам, не пойду в чужие земли». Осмеяние тяги к заграничному связано со стремлением к ограниченности, статичности, замкнутости существования, связанному с любой провинцией, не только тверской.

И все же в описании Тверской губернии появляется совершенно особый элемент, дополняющий традиционный образ «закрытой» и «отсталой» провинции. Губерния на протяжении нескольких веков остается важным транспортным узлом. Подтверждение этому мы находим в статье «О ямском сословии в России»^[7]: «В московской, новгородской и тверской губерниях, по которым пролегает нынешний почтовый междустоличный тракт, ямы существовали уже до основания С.-Петербурга. После основания Петербурга необходимо было соединить Петербург с линею ямов, расположенных в новгородской, тверской и московской губерниях, для установления правильных сообщений нового правительственного центра со старою столицею». К 1850 году пришло угасание Вышневолоцкого водного пути и началось строительство железной дороги. Об этом пишут во многих тверских журналах, например, в «Вестнике Европы»^[8]: «Верховье Волги, говорит комиссия, брошено без внимания, Вышневолоцкие каналы, – наследие великих помыслов Петра, – потеряли свое назначение не потому, чтобы железные дороги могли мешать путям водным, соперничающими с ними во всех государствах к взаимной выгоде возрастающего торгового значения тех и других, и не потому, чтобы улучшения Марианского и Тихвинского каналов привлекало судопромышленность в ту сторону, а потому, что водяные пути по Тверской губернии и Вышневолоцкой системе не пользуются попечением об них. Тверь много от этого страдает, а с ней и все сословные земства!» В момент угасания Вышневолоцкого пути пошли на убыль связанные с ним промыслы. И крестьяне в 1840-х годах приняли массовое участие в строительстве железной дороги.

«Началась езда по железной дороге с 1 ноября 1851 года», – пишет в заметках А. М. Петропавловский. Но этот новый образ города и губернии развивается в журналах уже в следующих десятилетиях.

---

[1]? Записки о России / ? / Библиотека для чтения. — 1849. — № 93. — С. 200-228.

[2] ? Промышленность великороссийских губерний /?/ Библиотека для чтения. — 1849. — № 95. — С. 1-36.

[3] Бёрдо, бёрдышко — орудие труда для ручного ткачества, род гребня. Известно с древних времён.

[4] ? Промышленность великороссийских губерний /?/ Библиотека для чтения. — 1849. — № 96. — С. 1-20.

[5]Матвеевский Н. Промышленность и сельское хозяйство. Практические замечания о сенокосах/Н. Матвеевский/ Библиотека для чтения. — 1845. — № 71. — С. 1-10.

[6] Основьяненько Г. Вояжеры /Г. Основьяненко/ Библиотека для чтения. — 1845. — № 70.— С. 2- 104.

[7] М-л-ш-в Н. О ямском сословии в России/ Н. М-л-ш-в/Библиотека для чтения. — 1862. — Т. 172. — С. 99 –129.

[8] Колюпакова Н. Н. Историческая хроника. Земское обозрение. Обзор деятельности губернских земских собраний / Н. Н. Колюпакова / Вестник Европы. — 1866. — №004. — С. 7– 25.